Неточные совпадения
—
Колдун, — продолжал князь, смягчая свой
голос, — помоги мне!
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые
колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит
голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
— Я слышу
голоса! — примолвил Омляш, посматривая с беспокойным видом вокруг себя. — Эй ты,
колдун!..
— Молчи, холоп! — заревел он громким
голосом. — Ты смеешь грозить мне!.. Знаешь ли ты, бродяга, что я могу всякого
колдуна, как бешеную собаку, повесить на первой осине!
Собирает он казачий круг, говорит казакам такую речь: «Так и так, атаманы-молодцы, так и так, братцы-товарищи: пали до меня слухи, что за морем у персиянов много тысячей крещеного народу живет в полону в тяжелой работе, в великой нужде и горькой неволе; надо бы нам, братцы, не полениться, за море съездить потрудиться, их, сердечных, из той неволи выручить!» Есаулы-молодцы и все казаки в один
голос гаркнули: «Веди нас, батька, в бусурманское царство русский полон выручать!..» Стенька Разин рад тому радешенек, сам первым делом к
колдуну.
— Ей отец велел от себя взять, она тому невиновна, — понизив
голос, сказала Донька. — Он
колдун был, коренщик; стал помирать, а колдовство-то сдать некому; долго мучился, никак не помрет; наконец, позвал Аринку, велел ей принять, ну, после того и помер.
— Не я, не я! — воскликнуло несколько
голосов. Между ними был
голос и доказчика. Думали, не подшутил ли над ним нечистый; знали, в какой милости властитель содержит лекаря, и опасались гнева Ивана Васильевича за то, что потревожили напрасно его любимца; опасались мщения самого басурмана-колдуна, который потому уж чародей, что выучился так скоро изъясняться по-русски — и не было более свидетельства, что беглеца видели у окна его. Мамон, по своим причинам, не настаивал.
— Павел! чернокнижник! злой кудесник!
колдун!.. Как он здесь очутился? Видно, лесовик довез его, на хребте своем! Пришибем его, братцы, избавим землю от лихого зелья! — закричали почти в один
голос.
— Павел! чернокнижник! злой кудесник!
колдун!.. Как он здесь очутился? Видно, лесовик довез его на хребте своем!.. Пришибем его, братцы, — избавим землю от лихого зелья! — закричали почти в один
голос дружинники.